Фотографика как жанр рукотворения

Идея артистического акта как возникновения чего-то нового не только в изображении, но и в делании изображения, побудила московскую художницу Катю Голицыну к созданию техники фотографики. Соединение результатов работы фотоаппарата - "черного ящика" с движениями человека рисующего означает сопряжение с ритуалом отдачи тепла и сообщения графическому листу энергии, побуждая зрителя к сотворчеству - или вызывающей на диалог как чаепитие в японском стиле. Язык Кати Голицыной может быть понят как рукотворная фотография, в которой естественный ремесленный процесс ретуши выводится из разряда вспомогательных и достигается статуса художественного метода. Изначальная фотографичность сообщает изображению характер свидетельства, а вмешательство, карандаша, кисти и туши - глубину личностного прочтения и интерпретации, свободной от горизонтально детерминированных оценок.

Среди созданных Катей Голицыной в технике фотографики серий - "Верблюды", "Рыбы", "Портрет поэта" (Эвелина Шац), "Ткань и плоть". В каждой серии объект диктует прежде всего цель и жанр. "Верблюды" трактуются через анималистический пейзаж. Животным присваиваются свойства иного вещества: проработка верблюжих шкур как древесной коры при акценте на изменение фактуры ведет к появлению пейзажа из верблюдов. "Анима" при этом остается - как душа, а не конкретное животное данного биологического вида. "Рыбы", увиденные художницей на витрине парижского магазина - факт биографии и графический резонанс - напрашивается, будучи мертвой натурой, на натюрмортность как отражающий принцип, - портретны, и оттого живы. "Ткань и плоть" растворены в тотемическом силовом поле орнаментики и выведены за пределы собственной вещественности. "Портрет поэта" (Эвелина Шац) - собственно портреты, где объект занят в изображении, не исчерпываясь им и не исчерпывая его. Модель понята как статист процесса познания её художником.

Пластические ходы Катя Голицына выполняет как тектонические. Апперцептивные процессы сознания её зрителя работают в одну сторону: узнавая на листах фотографики "верблюдов" и "рыб", мы ничего не узнаём о рыбах и верблюдах, не охваченным процессом артистического существования. Мир, присутствуя в своих оболочках, оказывается здесь ни при чем, - но одновременно включается в процесс восприятия проводником художественного познания, выступая как изначальный дооформленный аноним.

2005 © Катя Голицына